В последнее время актер боится нового и
ощущает на себе конфликт поколений, работая с молодыми актерами, любит
Чехова и животных, а в людях не нуждается. Он не считает себя мудрым и
гордится чистыми туалетами в своем театре. - Украинский
фильм, в котором вы снимаетесь, называется "Ван Гог не виноват". Сразу
напрашивается вопрос - в чем именно не виноват Ван Гог? - Не знаю. Не потому, что я сценария не читал, а потому, что никто не знает, что получится в результате. - А вы умеете прощать? -
Нет. Не прощаю того, что нарушает мою жизнь и мое понимание. Однажды я
спросил у одного религиозного лидера - что значит не прощать? Он сказал
мне, что не прощать - это не отвечать злом на зло. Есть поговорка: об
умерших - либо ничего, либо хорошо - я с ней не согласен: или ничего,
или правду. Я изменяю сам себе, когда говорю неправду или хорошо.
Поэтому у нас есть выбор - или ничего, или правду. - Вы
входите в небольшое число людей, которые всю жизнь не устают удивляться
и видят новое во всем. Что за последнее время вас удивило? -
У меня нет желания видеть. Наоборот: я держусь того, что я любил и что
составляет мою жизнь. В последнее время я боюсь нового. Особенно, если
оно делается только во имя новизны - это опасно. Ведь есть законы
природы. Они удивительно гармоничны (когда я был молодым, думал, что
гармония - это гармошка). - Разве актерство - не профессия, в которой всегда нужно показывать себя в новом качестве? -
Нет. Такого не может быть. Нужно постоянно иметь проблему и о ней
говорить. Что значит "новое"? Тебе ведь интересна музыка Моцарта,
потому что ты ее узнаешь - это Моцарт! - Значит Моцарт - личность. За личность вы и де Ниро любите. -
Только личность. Все уже было. После Ромео и Джульетты тема любви
снята, но все равно люди продолжают рассказывать о ней, ставить
спектакли. Потому что интересно, когда личное: наблюдать за тем как
ЭТОТ артист или человек рассказывает о своей любви. В этом нет ничего
нового. - Где грань между узнаваемой личностью и узнаваемыми штампами? -
То, как на тебя воздействуют. Воздействие сильной личности - это
гипноз. Очень трудно распахнуть себя. Нам легче слушать (я не хочу ни в
коем случае никого обидеть) ту сурагатную музыку, которую нам крутят,
чем того же Моцарта. Потому что Моцарт все время говорит нам о чем-то,
что надо суметь разгадать, а человек устает от этого. Мне трудно
настаивать на этой мысли, потому что у нас есть большая проблема - это
разные возрасты. Я ведь почти ухожу с рынка, как говорят, а ты только
туда входишь. Поэтому я многие вещи могу сказать - ты из солидарности и
уважения ко мне кивнешь головой, а сама подумаешь - Че он говорит
ерунду какую то? Это естественная вещь. Знаменитый конфликт поколений,
отцов и детей существует - его никто не придумал. Я это испытываю
каждый день - ведь я все равно должен их понять, моих молодых коллег по
театру, артистов. Но многие вещи меня не очень приятно удивляют. - Вы говорили, что в актерстве 90% лишних глупых людей, так как умные стали дипломатами и т.д.… -
Как в любой другой профессии. Я приведу в пример жестокие слова Антона
Павловича Чехова: он сказал, что настоящих, хороших очень мало,
остальное - навоз. Навоз - в смысле удобрения. Вот такая жестокая фраза
от такого гениального доброго человека. Но это правда. - С кем тогда вы дружите? -
С Чеховым. Я беру с собой книгу: весь день занимаюсь делами, а вечером
открываю, и слушаю, что мне рассказывает Чехов. И у меня оттаивает
душа… Так же как и Моцарт, как и Пушкин. Я не говорю вам какие-то
заумные вещи: для меня это элементарно и просто. Я в них нуждаюсь.
Серьезно нуждаюсь. - А в людях? - Нет. Я не очень люблю людей, но очень люблю детей и животных. Мой Фил умер. -
Мне доводилось общаться со многими актерами ваших лет, но почему-то
только к Джигарханяну возникает желание пойти за мудростью. -
Насчет "мудрого" я не знаю. Мы о чем-то договариваемся. Ты, наверное,
обратила внимание - приклеиваем определенный ярлык и тихонечко к этому
привыкаем. "Гениальный артист или писатель", "потрясающий художник" -
мы даже не задаем себе вопрос. Все то, что уже имеет это ярлык, меня не
греет, меня не будит, не возбуждает. - У вас тоже были ярлыки? -
Да. Хоть бы "мудрый". Я не мудрый. Я не знаю, как жить. Чем дальше, тем
больше не знаю. Я не знаю, как быть объективным, и надо ли быть
объективным. А может быть, невозможно быть объективным, а нужно быть
очень субъективным. - В вашей жизни есть место глупостям? - Каждый день. Потому что все относительно - как договоримся. - С кем? -
С природой, с жизнью. Я что-то делаю, а только потом жизнь меня
приводит к тому, что это была полнейшая глупость. И тогда я понимаю,
что я жил в придуманном мире. Знаешь, я очень люблю (живым его видел)
Лоренса Оливье: он был человек невероятного дарования - актер,
личность; он сказал одну очень хорошую фразу (он много хороших фраз
сказал): "Актерская профессия - это всю жизнь уметь различать жизнь и
иллюзию". Я вам дарю эти слова - теперь думайте об этом, а мы с тобой
будем думать много лет - что такое жизнь, а что такое иллюзия. Ес? Ты
должна сказать "Оф кос". - …это я уже начала думать. - Думай. Это хорошее занятие. - Киноведы за вас подсчитали количество фильмов с вашим участием - есть ли в их числе лента, которую хотелось бы переиграть? -
Нет. Это детское, почти школьно-пионерское желание: если бы… - я бы не
совершил этих ошибок. Мы с тобой можем договориться, но тогда бы мы
совершили другие ошибки. У меня никогда не возникало желания, честно
говорю, что: Ах! Если бы мне сейчас лет сорок! Ух! Сейчас я дал бы
дрозда! - Как вы себя ведете, когда долго нет работы? -
Очень хорошо себя чувствую. Ведь я все равно занимаюсь тем, что, как
мне кажется, мне подарила природа - обезьянничаю. Это то, раде чего я
родился - обезьянничать. Мне нравится обезьянничать. -
Едва уйдя из Маяковского, вы приняли приглашение от Захарова играть с
Чуриковой "Город миллионеров". Если Марк Анатолиевич вас вновь позовет,
поддадитесь? - Нет. В этом нет никакого драматизма,
просто я понял, что по состоянию здоровья (не в том смысле, что я
болен), а по энергетике я уже не интересен. Я грубо скажу тебе, а ты
перефразируй как-то поумнее: я уже не могу рожать детей по техническим
причинам - уже возраст не тот. Еще можно сыграть что-то на
сэкономленном топливе, но мне это уже не интересно. Мне лично не
интересно. - Сейчас в Москве вы руководите собственным театром. Можете на свой вкус назвать хорошие столичные театры? -
Ты знаешь, такого понятия нет. Есть хорошие спектакли, есть хорошая
аура в театре - благодаря лидеру, благодаря дезодоранту, который витает
в воздухе… Мне однажды один человек, иностранец, сделал самый для меня
большой комплимент: он сказал – "У вас в театре самые чистые туалеты".
Я очень этому обрадовался. Ведь из этого, в конце концов, состоит то,
что мы называем культурой. Кто-то сказал, что о культуре нравственности
и культуре нации нужно судить по кладбищу и общественному туалету. На
эту фразу реагируешь не сразу, но когда подумаешь - понимаешь, какая в
этом прекрасная правда. - А по кладбищу как судить? -
Какое кладбище. Я не большой любитель ходить на кладбище, но как нам
сказал великий гений … : "На свете счастья нет, а есть покой и воля".
Это покой. Я иногда туда приду, вынужденно, и смотрю, кто кого
перехитрит… Источник: Сегодня.
| 
