Самый скандальный фильм, снятый по самой
скандальной книге последнего времени, порождает противоречивые отклики.
Одни безоговорочно восторгаются творением Рона Ховарда, искренне
считая, что ничего лучше невозможно было снять. Другие смешивают
картину с грязью, заявляя, что и книга-то так себе, но фильм до такой
степени чудовищно скучен, что его можно было бы выдавать в аптеках как
средство от бессонницы. Факт же в том, что истерия вокруг "Кода
да Винчи" приводит в кинозалы все новых людей. И хорошо бы, чтобы они
поверили словам Жана Рено: есть только интересная история - и ничего
больше. С Шираком мы только посмеялись. - Жан, вас как человека, воспитанного на католической религии, не смущает столь негативная реакция церкви на фильм? -
Нисколько. Более того, она мне непонятна. Этот фильм - сплошная фикция.
Ни разу за время съемок мы не говорили на религиозные темы. Вопреки
полемике, которая развернулась после выхода книги, в картине религия не
ставится под вопрос. Есть просто интересная история, и именно ее я вижу
в первую очередь. Для меня это хороший триллер. И прекрасная роль, с
которой я, по-моему, неплохо справился. - Вы переиграли много полицейских. Этот отличался от предыдущих? -
Вначале я не совсем представлял свою роль, потому что давно, в
молодости, читал о деятельности "Opus Dei". Я понимал, что это должен
быть человек, который свято верил в то, что делал. В его характере
большое место занимают кодекс чести и моральная этика. Церковь прямо
говорит: это делай, а это - ни в коем случае. На этом я и строил образ
своего героя. И, по-моему, он совершенно не походит на старого
полицейского, которого я играл в "Империи волков", или стража порядка
из "Багровых рек". - В этот раз он у вас получился еще мрачнее. -
Каким и должен быть капитан полиции - скучный и угрюмый! (Смеется) Он
расследовал дело и строил свои рассуждения на вере, а не на
уверенности. И когда был предан, испытал сильнейший психологический
шок, который я попробовал показать, хотя это нетипично для голливудских
фильмов. Больше всего удивило, когда Дэн Браун признался мне, что писал
капитана Фаша по кличке Бык с меня. Наверное, поэтому меня так быстро
пригласили на роль. И это был единственно правильный выбор (смеется). - А говорят, за вас президент Франции Ширак просил. -
Мы с Шираком над этим долго смеялись. Я хорошо знаком с его семьей, не
раз был у них в гостях. Представить, чтобы он просил продюсеров взять
меня на роль - это смешно. Знаю, когда режиссер приезжал в Париж для
подготовки к съемкам, президент встречался с ним и говорил обо мне, -
но не больше чем как об актере. Тем более на тот момент я уже был
утвержден на роль и даже подписал контракт. Никакого послания в "Коде да Винчи" нет -Что больше всего запомнилось во время съемок? -
Ночной Лувр, хотя и подозреваю, что это звучит банально. Находиться в
нем ночью, когда он пуст, - это было волшебно. Мы могли слышать
собственные шаги, отдающиеся эхом в длинных коридорах. Днем Лувр кипит,
словно муравейник. Все снуют. Сколько раз там был, а вот забыл, что
"Мона Лиза" совсем маленькая. Ее нельзя было бы счесть красавицей
сегодня, но она все еще очень привлекательна. Ее взгляд следует за
тобой повсюду - это поразительно! Мы с Томом часто задерживались у
картин, пока нас оттуда не оттягивали продолжать съемки. - Вы быстро вошли в контакт с Томом Хэнксом? -
Том принадлежит к той редкой категории актеров, одно только присутствие
которых потрясает. Скажу правду: я был восхищен им. Он удивительно
простой и умный человек. А с какой скоростью перевоплощается. В
считанные минуты. Ра-а-аз - и нет больше Тома Хэнкса, а есть профессор
Роберт Лэнгдон, которому удалось меня надуть. С ним было легко
работать: Хэнкс прекрасно знает, где он, кто он и что должен делать. - Многие рассматривают "Код да Винчи" как очередное послание человечеству, подобно "Матрице". -
Никакого послания в нем нет. Сегодня в кинематографе мало таких
фильмов, какие делали Чарли Чаплин и Стенли Кубрик. Если ко мне
приходит кто-то и говорит: "У меня есть фильм, несущий важное сообщение
зрителю", - я смеюсь над этой претенциозностью. Если у человека не
возникает желания выйти из зала до окончания фильма - уже хорошо. Такие
фильмы я хочу видеть и рад сниматься в них. На нервной почве подхватил герпес -
Сегодня вы самый востребованный французский актер в Голливуде. Обошли
даже Катрин Денев и Жерара Депардье. Вы к этому осознанно шли? -
Нет, но я люблю сниматься с американцами. Впрочем, так же, как с
французами или актерами других стран. Полагаю, у актера не должно быть
границ в выборе, где играть и делать свою карьеру. Мне повезло, что я
говорю на многих языках и провел свое детство в разных странах. Это
научило меня не бояться неизвестного или быть иностранцем. В Париже,
Лондоне или Нью-Йорке - везде чувствую себя в своей тарелке. В нашей
профессии есть одна издержка - ты не можешь быть обычным человеком.
Рядом с тобой всегда есть люди, которые открывают тебе дверь машины,
заказывают для тебя столики, бронируют номера, покупают билеты и много
что еще. Ты больше не ходишь к любимому пекарю и не покупаешь газеты в
местной лавке. И мне вот таких мелочей не хватает. - Может, стоит тогда забыть о суетливом Голливуде? Ведь денег вы уже достаточно заработали. -
Дело не в них. Конечно, я достаточно заработал, но не стоит измерять
все деньгами. Просто я хорошо делаю свою работу - и она сообразно этому
вознаграждается. И зачем мне бросать то, что люблю? Гораздо интереснее
попробовать нечто новое. Например, осенью собираюсь играть на сцене
одного из парижских театров. Удалось же мне поставить оперу во время
Олимпийских игр в Турине. Руководить шестьюдесятью людьми в хоре было
для меня большим стрессом, который обернулся тем, что вылез герпес,
которым с детства не болел, а тут на нервной почве он дал о себе знать.
Все обошлось, и даже вылилось в желание снова попробовать себя на
сцене. Надеюсь, получится. По материалам "CN-Столичка" |
